Отрывок из письма Ариадны Эфрон (дочери Марины Цветаевой и Сергея Эфрона)
В.Ф. Булгакову, 21 октября 1960 г.
…Когда-то меня гнали этапом с Крайнего Севера в Мордовию. Шла война, было голодно и страшно, долгие дальние этапы грозили смертью.
По дороге завезли меня в какой-то лагерь на несколько дней: менялся конвой. Отправили мыть полы в столовую.
Стояла лютая зима, на черном полу вода замерзала, сил не было. А дело было ночью. Мою, мою, тру, тру… Вошел какой-то человек, тоже заключенный. Спросил меня откуда, есть ли у меня деньги, продукты, на такой долгий и страшный путь. Ушел, потом вернулся, принес подушечку-думку, мешочек сахара и триста рублей денег — огромная сумма для заключенного!
Дает это все мне — чужой человек, чужому человеку… Я спрашиваю, как его имя. Мол, приехав на место, напишу мужу — он вернет вам долг. А человек этот — высокий, худощавый, с живыми веселыми глазами — отвечает:
— Моё имя вы все равно забудете за долгую дорогу. Но если и не забудете, и мужу напишете, и он вернет долг, то денежный перевод меня не застанет: сегодня мы здесь, а завтра там — бесполезно всё это.
— Но как же? — говорю я. — Но кому же вернуть? Я не могу так просто взять…
— Когда у вас будет возможность, — отвечает он, — верните тому, кто будет нуждаться так же, как вы сейчас. А тот в свою очередь вернет другому, а тот — третьему… На том и стоим, милая девушка, так и живём!
Он поцеловал мне руку и ушел. Навсегда.
Не знаю до сих пор, кто он, как его зовут, но долг этот я отдавала десятки и сотни раз и буду отдавать столько, сколько жива буду.
Подушечка-думка его цела по сей день, а тот сахар и те деньги спасли мне жизнь в течение почти трехмесячного этапа.
_80x60_0f7.jpeg)
_80x60_0f7.jpeg)
